АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА
АЗ № 11 от 27.9.2023
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА
Тема: Состояние Российского Законодательства в контексте военных вызовов с 22.02.2022 года и необходимые законодательные ответы на текущие и стратегические Вызовы.
Исходный тезис: Российское законодательство до 22.2.2022 года – мирное законодательство, предназначенное для регулирования процессов в режиме мирного времени или мирной конкуренции.
Кризисный тезис. Вынужденное, спровоцированное НАТО СВО, 22.2.2022, вызвало реакцию внешных «партнёров», превратив их в военных, околовоенных противников и агрессивных конкурентов, что сделало текущее Российское законодательство на 80% непригодным в силу резкого изменения режима существования России.
Первичный вывод: Российское Законодательство требует перевода в режим антикризисного резулирования для мобилизационных задач.
- стратегический уровень
Кризис на Украине и сопутствующие вызовы и прямые угрозы, вроде угрозы Гааги, для всего народа России, обнаруживают и обнажают скрытые прежде дефекты Российского Законодательства.
- Одна из причин — отсутствие международных законодательных инициатив России.
Международная зависимость и подчиненность Российского Законодательства во многих частях от образовавшейся Группы Противника (условное комплексное НАТО) стала масштабной проблемой. Меры по преодолению подчиненности, ставка на суверенность еще не оформлена. В Конституции РФ приоритет отечественного права над международным до сих пор не артикулирован. Возникло системное «зависание» в виде неспособности России ответить на вопрос: если вы отторгаете некоторые международные конвенции, то чем вы их предлагаете заменить?
Вывод. Необходима ускоренная работа по формированию Группы Международных Законодателей от России для законодательной конкуренции на внешнем контуре.
Отсюда требуется формирование законодательных условий для недопущения внутренних стрессов и переворотных сценариев.
- Федеральный Закон о стратегическом планировании в РФ, ФЗ 172, не выражает исконное определение Стратегии – её боевую составляющую, суть которой в определении противника, врага и способов борьбы с ними. Общие пожелания и мечтания о хорошей жизни к Стратегии не имеют никакого отношения. Все на сегодня т.н. «стратегии» можно без потерь перевести в понятие «наши мечты»:
Особенно сомнительно мирная транскрипция понятия Стратегии звучит в немирное время.
Здесь мы проигрываем в законодательсной конкуренции, поскольку — для сравнения — Россия названа врагом на уровне законодательства в США, что, как ни странно, «узаканивает» крестовый поход против России коалиции НАТО.
В этом смысле особенно инфантильно выглядят местные «Стратегии», которые представляют из себя неизвестный населению документ с пожеланиями и мечтаниями. Конечно, солдат может не знать о стратегическом замысле военачальника, но он должен быть в строю, знать противника и быть вооруженным в борьбе с ним. Однако сегодня нет не только обучения глав городв, но и населения — для реализации Стратегий городов. А значит эти законодательные материалы становятся только имитацией.
Вывод. Необходимо аннулировать пустые документы на местном уровне и обязать местные органы сформировать свои Стратегии с точки зрения реальных проблем, которые есть «враги» Городов 1. Долги перед федеральным бюджетом 2. Утечка и убыль населения 3. Мусор 4. Преступность 5. Санкции 6. Техногенные угрозы 7. Безработица и прочее.
Отсюда следует переформатирование стратегической работы в стране.
- Усиление критики статьи Конституции 13 о недопущении идеологической монополии. Её есть смысл перевести в конкурентный и отраслевой формат. Как бизнес не может жить по законам воинской стратификации, так и администрирование не может жить на основе идеологического плюрализма: если надо защищать страну, то плюрализм неуместен.
Идеологии есть смысл привязать к Стртегиям, Вызовам и месту работы, когда человек должен уметь пользоваться как свободой, так и субординациией, как толерантностью, так и бескомпромиссной наступательностью в ответ на агрессию противника. Владение всеми идейными и доктринальными инструментами – будущее человека.
Задача же идеологов обеспечить конкурентное качество идеологий, что, к сожалению, не происходит, что доводит дело до того, что все партии в названии имеют идеологические претензиии, но у которых нет даже монографических обоснований. Вопрос к членам КПРФ, где монография «Коммунизм», к партии «Справедливая Россия», где ваша партийная монография «Справедливость»? — вызывает общепартийный паралич сознания: А надо? А зачем? И так ведь все ясно? Идейный инфантилизи партий делает партии кризисным явлением. К сожалению, Министерство Юстиции не поднимает планку требований к партиям обеспечить свои идеологические претензии, что приводит к разгулу разрушительного протомайданного популизма, особенно в троцкистской среде.
Выводы: 1. Можно в законодательстве пользоваться тем, что есть – только переведя его в практический вид.
- Можно в виде очевидных идеологем выделить те, с которыми согласны все: профессионализм, конкурентоспособность, ставка на качество – идеологемы, предложенные президентом Путиным еще в 2003 году.
Отсюда следует необходимость переформатирования научной работы в законодательстве – от возникновения Проблемы, где Закон становится её Решением.
- Военный контекст сопряжен с огромным количеством постоянно возникающих ударных (со стороны противника) вызовов, которые требуют научного вмешательства.
Но законодательство о науке до сих пор не имеет доктринальных оснований и профильного основания, – а именно Инновационного Кодекса, который привлек бы ученых к производству новых знаний и технологий. Все законы, касаемые оборота нематериальных активов, намертво устарели, они не связаны между собой, теория патентования отстала на сто лет и умерла еще в СССР.
До сих пор в законодательстве царствует марксистское представление об ученых как о бесплатной «надстройке», сталинской «прослойке», сервильном приложении к власти, вторичном сословии и в конечном итоге «гнилой интеллигенции». Придется менять отношение.
Привычка с 90-х годов жить чужим умом привела к стагнации отечественного интеллекта, что в период боевого санкционного режима привело к поражению — когда «наши партнёры» перестали с нами делиться своими мозгами. Да, свой есть, но мезханизм преобразования интеллекта в капитал не создан. Между тем креативный потенциал страны велик.
До сих пор не сформирована концепция Прав Науки по отношению к Политической Необходимости. Никто не спорит, что искажения в знаниях ради политических целей имеют место. Но когда политическая необходимость уходит в прошлое, зачем принуждают науку к обману населения? Простой пример из истории — закрытая тема о битве при Молодях. Когда в СССР надо было проклинать монархию и царей, замалчивание было понятным – Иван Грозный должен быть негодяем, но никак не победителем Крымского Хана с армией в 120 тысяч воинов. Но сейчас зачем это скрывать? Также наложен запрет на изучение роли Тамерлана в создании Русского государства: он разгромл всех по очереди врагов Руси – дважды Тохтамыша, Баязита, всех кавказских антирусских царьков, косвенного врага Делийский султанат, — и не тронул Русь, уйдя из Ельца и фактически дав ей дорогу к мощному развитию. Почему запрет на Тимура? Если Хрущев запретил, то почему сегодня хрущевский запрет действует? – страна другая, режим другой – зачем инерция раздражающих запретов в науке?
Вывод. Необходимо экстренно сформировать научно-инновационное законодательство для определения Права Науки и Знаниия с целью перевода креативной продукции в капитал и боевой конкурентный строй, вплоть до создания Интеллектуальной Армии.
Отсюда следует переформатирование образовательной работы.
- Закон об образовании почти копия советского — и устарел еще с советских времен. Все попытки втиснуть в человека высшее образование в 21 год потерпели неудачу. Постоянно возникающие проблемы, вызовы требуют перманентной (постоянно идущей по возрастающей с 6 до 70 лет) подготовки к реализации личной и государственной стратегий.
В законах до сих пор непонятно, образование – для чего и для кого – для подопечного, родителей, государства, корпораций, всего мира? Воспитание «всемирного» человека должно быть за счет России, или уезжающий на ПМЖ должен платить за полученное образование?
Наконец надо задать вопрос о рентабельности Российского образования, в том числе в вопросе иностранных языков: кто должен платить за них – мы, Россия, Британия или сам человек (родители)? Ничего личного — только бизнес. Иначе получается не образование, а сплошное языковое обеспечение предательства страны.
Образование до сих пор не определилось с воспитанием. Патриотиотическое вопитание — то есть преданность к своему отечеству-государству — нужно вводить для «всемирных» людей или это неприлично? Но если вводить, то что? – если это воспитание будет подобием советского, от которого тошнило всех, – от родителей до детей – то стоит ли?
Но главное то, что российское образование осталось в аутсайде и крайне неконкурентным по содержанию. Вообще оставить советский закон – закон погибшей страны – особое законодательное удовольствие: оставить то, что похоронило СССР, чтобы хоронить и Россию?
К сожалению, часто законодательстсво защищает то, что защищать нет смысла.
Наконец нет Кадрового Кодекса, который должен диктоваать Закону об образовании – задачи подготовки кадров, но его нет — отсюда огромнаые кадровые проблемы.
Вывод: Отказ после советской навязчивости в воспитании государством человека сегодня обретает свои плоды: никто никому не нужен – все свободны — несмотря на огромную взаимную нужду на практике. Распад отношений человека и государства требует законодательного переформатирования – хотя бы в формате кадровых отношений.
- Внутреннее состояние законодательства
В военное время самой большой проблемой является раскол страны с его внутренниими неурядицами, приводящие к майданам.
Переход законодательства на военные рельсы обнажает проблемы – они из «спящих» становятся атакующими. Так в мирном законодательстве много прав, много согласия, лояльности и мало ответственности, конкурентной борьбы за приоритеты, качество, условия жизни. Все конфликты, неурядицы, проблемы утаиваются в подполье и взрываются в самый неприятный момент. Как это было в СССР.
Огромную роль в растождествлении государства и человека играет как раз «мирное» законодательство, которое в немирное время играет роль провокатоера самых коварных затаившихся конфликтов.
- До сих пор неясна идеология закона: это регулятор, пожелание, лозунг, приказ, запрет, алгоритм поведения – или закон природы, который надо дать в социальной транкрипции для социальной трансляции? В сознании масс остаются вполне незаконные формулы и становятся раздражителями для масс. Известно, что формула «Незнание Закона не освобождает от ответственности» озвучена по отношению именно к природным, объективным законам, а не писаным человеком, поэтому звучит немного издевательски, особенно в мире тотальной медийности и информационных возможностей.
Неопределенность выражается к размытости жанров: Закон, Кодекс, Постановление, Указ, Приказ, Положение и проч. – по сути, ничем не отличаются. Между тем различиия серьезны. Но увы, в России нет доктринального, даже теоретического монографического свода о доказательном различении названных документов. Доминирует компаративная школа (школа сравнительного права), что сразу делает наше Законодательство лишь производной вторичностью от иных «сравненных» законодательств. Напомним, от сравнения до уравнения – один шаг.
Компаративистский подход вообще нельзя счтитать законодательным. Сравнительное право – это правовой вопрос, а Закон идёт от Проблем, которые требуют решения.
- Нет профессии законодатель. Смешение юристов и законодателей. Это — разные профессии.
Юрист и законодатель соотносятся как солдат и генерал. Да, они оба имеют отношение к оружию, но один порождает действие — другой исполняет. Разные вещи.
Но сегодня профессия законодатель отсутствует.
Институт для подготовки законодателей тоже.
Ученые Советы по законодательству тоже.
Научного звания по законодательству нет
Отсюда много непрофессиональных законопроектов и законов, что давно замечено массами, которые возбуждают вопрос, а профессиональна ли, а рентабельна ли в таком случае Дума?
Вывод. Необходима профессионализация законодательной практики и выведение её в режим рентабельности.
- Есть выражение, имеющее основание: Законы пишутся юристами для юристов, а не для масс. Когда массы понимают, что законодательство это для дохода юристов – возникает протест. Законы писаны многословно, сложно, с применением огромного количества непонятных терминов, противоречивых понятий и проч. В одном законе могут быть несводимые понятия. Это для юристов хлеб, а для народа – зуб на власть. Часто в закон ввиничваются положения, которые вполне могут появиться в виде комментария, подзаконного акта, указа или приказа. Это перегружает законодательство, делает его захламлённым.
Особенно явно тезис «законодательство не для людей» подтверждается тем, что при наличии громадных возможностей в медийности обучающих программ нет ни в школе, ни в институтах, ни на производствах. Отсутствие всеобщей законодательной грамотности у населения очевидно провоцирует беззаконие и криминальное поведения сограждан.
Вывод. Необходимо упрощение текстов законов, уменьшение в объеме, перевод мелких деталей в сопутствующие документы.
- Большие преамбулы с раздражающими лозунгами, которые призваны заменить обоснование закона. Можно допустить лозунги, но они не дают основания к закону, более того, лозунговые преамбулы вредны своей краткостью тогда, когда нужна развернутая монография для обоснования Закона, К примеру, у Закона о политических партиях есть только краткие спорные лозунги и пожелания, несмотря на необходимость обоснования многопартийности, отношения к идеологии, необходимости оппозиции, растолковывания понятия политической борьбы, — чтобы объяснить народу государственное финансирования партий (в чем рентабельность этого процесса?) и проч..
Вывод. Каждый базовый Закон должен иметь монографическое обоснование, — а значит необходимо введение в законодательство Необходимого Пакета Обоснований Закона. Монографическое, то есть всесторонне осмысление Вопроса, Темы, Проблемы для Обоснования – вот условие появление Закона.
В текущем законодательствпе нет обоснований для появления законов. Отсюда их зачастую нерабочее состояние.
- Есть законы с нарушенимм элементарных норм в определении, что раздражает многовариантностью.
К примеру, до сих пор неясно различение международного и наднационального – прав.
К примеру, нет ясного и четкого законодательного разъяснения меры легитимности понятий права и правил.
Множество ошибок в научной среде. К примеру, до сих пор неясно, государство – это часть или целое. Если целое, то откуда понятие общества и циркуляция выражения «государство и общество»?
До сих пор культивируется неверные переводы. К примеру, упорно переводится платоновская работа «Политейя» как «Государство», — тогда как в науке культивируется понятие полиса. Никто не собирается следовать логике Платона – в «Политейе» нет государственных институтов – потому что руководители Политейи – законодатели (работа «Законы»).
Оборонное законодательство – от названия закона, ФЗ 61, «Об Обороне», до названия министерства — в самом своем названиии парализует армию, подчеркивая, что любое наступление армии незаконно. Может, расширить его до Закона об Армии, или Закона Вооруженных силах? Наконец, все говорят о современных гибридных войнах, но гибридные войны по текущему закону не узаконены, а гибридные войска отсутствуют.
Почему до сих пор либеральность трактуется как свобода выбора, если это изначально, по значению понятия, свобода печати, наконец, можно ли считать глупость и некомпетентность свободой и позволять этой «свободе» крошить мозги людей в медийном пространстве? Документов о правах и свободах глупости и некомпетености нет.
Понятие «свободы совести» никто не может интерпетировать как мирный способ самосознания, а все смыслы сходятся к агрессивному произволу, на основе чего секты приобретают защиту своего криминального формата.
Почему до сих пор упорное неприятие в понятии культура корня культ – предмета поклонения и его воспроизводства. Как относиться к неприятию корня, несмотря на его очевидность? Зачем интерпретации культуры при полной корневой очевидности, особенно в сращении с прямой её противоположностью – искусства (искушения)? Это все равно, что воину, идущему в бой, вменять самовар.
Вывод. Необходима тотальная ревизия законодательного тезауруса с опорой на корневой принцип выявления содержания с утилизацией обременяющих и двойственных интерпретаций.
- Недопроизводство необходимых Законов.
ФЗ 125 «Освободе совести и религиозных объединениях» от 1997 года – беспомощное явление, где все секты и чернушники получили легитимность, почему правоохранители сегодня принуждены привлекать злостных сектантов, иностранных шпионов, паторастлителей как мелких мошенников. Закон необходим совершенного иного формата, где нужно убрать понятие свободы совести как теоретического абсурда и ввести понятие секты, но у законодателей, видимо, нет квалификации его модернизировать.
Нет Закона о Культуре – что совсем странно. Несмотря на многократные требования Президента России его создать. Получается, вся культурная сфера неузаконена! Пора бы заметить. Мы давно поставили это на вид г. Ямпольской, но, видимо, весь Комитет по культуре не может решить эту проблему.
Вследствие хаоса в культуре следует хаос в церемониальной сфере – где все кто во что горазд. Праздники превратились в неприличие, их громадное количество, смысл праздника давно дискредитирован. Они неуправляемы, часто глупы по содержанию, начиная опять же с неточностей в терминологии. К примеру, «салют» от слова «солнце», это воззвание к солнцу, но этим словом называется ночной перфоманс.
А Церемониального Кодекса нет.
Вывод. Необходимо узаканивать отраслевые локуны, поскольку они создают эффект незаконности, что влечет за собой системный кризис.
- Иерархии законов отсутствует, что для военного времени непозволительно. Законодательство мозаично. Есть только одно упорядочивание — Конституция и остальные законы.
Помимо отсутствия Иерархии Законов, отсутствует иерархия околокозаконодательных документов. Они тоже неупорядочены. Возникает законодательный, а затем и правовой эгалитаризм – уравниловка законов. А уравниловка всегда эклектична и влечет мальтипликативные конфликты, а затем и внутренний разрушительный хаос.
Вообще почему нет Закона об Иерархии – несмотря на то, что Государство всё строится на принципе Иерархии? Госчины есть – а узаконенной иерархии нет.
То же самое по отраслям. Нет отраслевого законодетельства. К примеру, до сих пор непонятно, каков статус писателя? Професси нет, — а общественные организации есть. Писатель – просто общественник? Тогда и режиссер кино – тоже? Но тогда почему государство финансирует общественников, требуя, тем не менее, профессиональных результатов? А если не требовать результатов, то за что платить деньги?
Но нет Профессионального Кодекса, где должно быть иерархическое разведение профессионалов и дилетантов-общественников – как минимум, с точки зрения требований к ним при финансировании.
Но Профессионального Кодекса нет, а вот Закон об общественниках, по сути, дилетантах есть. Но почему государство финансирует дилетантов, – идя на инфляционные издежки, ведь от них даже потребовать ничего нельзя! По определению. А в момент введенния военного контекста дилетантизм вообще выглядит странно: никто же не запускает общественников на фронт, тогда они вообще зачем в военной ситуации?
Вывод. Необходимо иерархическое упорядочивание Законов.
- Неприличные дубликаты. Законы о Меценатстве и Закон о благотворительной деятельности идентичны. Меценаты потешаются, поскольку первый явно кренится по содержанию ко второму – мол, отдай-подари и все тут. Но меценатство – это особый вид частно-государственной совместной работы с инновациями, рисками, — и меценатство не благотворительность, а вид совместной капитализации человека и Государства.
Отношение к бизнесу как вечному донору вносит раскол в страну.
Вывод. Необходимо убирать дубликаты.
- Законодательный мусор и проблема утилизации законов.
Часто законом делают документы явно временного свойства. После решения вопроса или завершения цикла закон «зависает» и создает мусорный эффект.
Часто законодатели не владеют вопросом и делаются по принципу, «чтобы было». Но «чтобы было» — это законодательный мусор.
Много законов создано, даже скопировано, под давлением международных требований. К примеру, медийные законы. Но сегодня, когда приоритеты поменялись, они тоже стали приобретать «мусорный» характер.
Некритическое копирование склоняют законодателей к злоупотреблениям – к перепроизводству законов и положений, лоббистких фальшивок, которые тяготеют к коррупции, производству времянок, дискредитирующих Законы России,
То, что процедурно входит – процедурно должно уходить. Но устаревшие законы испаряются разными странными способами..
Сам процесс утилизации может начаться с выбраковки очедных дефектов – до глубинного пересмотра и модернизации отечественного законодательства.
Вывод. Процесс утилизации законодательного мусора – только начало процесса модернизации Российского Законодательства в целом – с целью приведения его в сответствие вызовам и военному положению вещей в мире.
- Банк Законов.
Не все законы можно ввести в оборот по моменту их производства. Есть проблемы отдаленные, но понятные и очевидные. Для мобильности есть смысл создать Банк Законов, которые могут быть стремительно введены – по наступлению Вызова. Иначе каждый вызов будет сотрясать законодательный процесс своей неожиданностью, вследствие чего законы будут создаваться на скорую руку, без должной проработки, как нервная реакция. Это позволит иметь стратегическую законодательную глубину.
Наконец наличие уже созданных законов позволит допускать законодательное маневрирование – в зависимости от ситуации. Например, все ждут сильных изменений в мировой финансово-банковской системе. Но есть ли законодательный ответ на слом этой системы у нас, в России? Нет. Мало кто понимает законодательную проблему, если рубль «отвяжется» от доллара – что делать с безумным рублем, потерявшим ориентиры?
Все больше недовольных ООН, в особенности, Советом Безопасности. Есть ли у нас в случае сокрушения ООН готовность участвовать в создании новой международной конструкции и законодательно её регулировать? Не пора ли заняться упреждающим законодательством – пока ориентируясь на пополнение Федерального Банка Законов?
Вывод. Для преодоления законодательной реактивности есть смысл создать Банк Законов для большего маневра в законодательной работе в режиме вызовов и рисков.
- невооруженность законодательства по отношению к новым вызовам
Регулятор силен тогда, когда он готов ко всем будущим событиям, особенно к событиям конфликтного и военизированного типа. То, что конфликтные волны только начались с СВО, – уже понятно.
Законодательство «не вооружается» — хотя бы в ответ на озвученные угрозы. Случайные нервные реплики не в счет. К примеру, мы не готовы законодательно бороться с обвинением всей России и народа в коллективной ответственности.
Помимо битв текущего дня грядут конфликты совершенно нового типа — за климатические зоны, за воду, за ресурсы, за крышу над головой. Причем не в режиме мира и лояльности, а в режиме конфликтов. Россия не может решить миграционную проблему в мирном формате, нет законодательного оснащения, что говорить о конфликтном формате, когда миллиард жаждующих и голодых с юга пойдут в Россию пешком за глотком воды и куском хлеба?
Известно, что нежелание переводить законодательство в режим боеготовности вызван пониманием сложности процесса и неготовности механизмов реализации новин – от самих законодателей до судебной системы.
Но тогда Россия стоит перед выбором: либо Россия становится законодательным аутсайдером, либо ломает инерцию «мирного» законодательства в пользу законодательного прорыва и обретает законодательные основания уже для прорыва в Будущее, в которое «партнеры» её не собираются допускать. Сегодня, когда руки во многом развязаны, нет смысла сидеть в обороне и ждать когда наши Законы потеряют смысл. Как некогда законы СССР.
Начать с формирования Глобального Законодательства – вместо международного.
Магнитов Сергей Николаевич, Президент Законодательной Корпорации,
Контакт: Болдырев Андрей Валентинович 8-951-810-37-29 boldirew@mail.ru
